Глава делегации Евросоюза в Молдове Петер Михалко рассказал в интервью Newsmaker о том, считает ли он Молдову «захваченным государством», а открытые в последние годы громкие уголовные дела политическими, а также о своих встречах с лидером Демпартии Владимиром Плахотнюком и о том, почему ЕС прекратил финансировать реформу юстиции в Молдове.
«Все это нужно поднять до уровня европейских стран»
Вы уже работали в Молдове и вернулись сюда спустя семь лет. Как изменилась Молдова?
Я вернулся в страну очень сердечных и открытых людей. За эти семь лет приезжал сюда несколько раз и всегда встречал сердечность и открытость. Я рад, что снова могу работать в этой стране, которая сейчас находится в процессе важных перемен (Петер Михалко вступил в должность главы делегации ЕС в Молдове в сентябре этого года.
В 2007-2008 годах он работал в составе миссии ЕС по приграничной помощи Молдове и Украине, а в 2008-2009 годах был советником спецпредставителя ЕС в Молдове — NM).
Впервые я побывал в Республике Молдова в 1995 году, то есть 22 года назад. С тех пор произошли большие перемены. Молдова развивает отношения с Европейским союзом, и мы достигли высокого уровня взаимоотношений — ассоциации. У нас есть общие интересы, общая программа того, как Республика Молдова будет дальше сближаться с ЕС, а Евросоюз будет ей помогать. Это и есть суть Соглашения об ассоциации РМ-ЕС.
В том, что касается подписания соглашений, принятия различных документов, вопросов к Молдове нет. А в том, что касается открытости принятия решений, открытости проводимой властями политики? Нас ситуация не радует, а у вас какое впечатление?
Я хочу подчеркнуть, что обязательства Республики Молдова (по соглашению — NM.) уже вошли в силу, они касаются тех сфер, которые важны для жизни общества. Чтобы оно развивалось и было современным. Чтобы повышался уровень демократии и прозрачности, чтобы люди знали больше о том, как государство работает для них и какие у них есть возможности улучшать свою жизнь с помощью государства. Это уже не просто возможность, это обязательство, которое взяли на себя молдавские власти.
В последние годы были моменты, когда реформы шли не теми темпами, которыми бы мы хотели. Сейчас есть больше инструментов, позволяющих оценить, как продвигаются реформы в отдельных секторах и продвигаются ли они вообще, а также ситуацию в целом. Эти инструменты позволяют точно определить, что еще надо сделать и улучшить, чтобы достичь стандартов, оговоренных в Соглашении об ассоциации.
Сейчас вы можете дать оценку этим реформам?
Есть сферы, в которых дела явно продвигаются, например, в экономике. Конечно, с учетом исходной позиции и произошедшей несколько лет назад банковской кражи. После этого необходимо было принять законодательные меры, чтобы не допустить повторения ситуации, и эти меры были приняты. Есть также улучшения в дебюрократизации экономической деятельности, есть подвижки и в других секторах, где принимают документы стратегического характера.
Но есть сферы, которые требуют больше внимания и активности. Например, ЕС, и не только, уже неоднократно указывал, что нужны ясные перемены в юстиции, нужны шаги, которые принесут реальные улучшения для граждан. Чтобы они почувствовали, что это их страна, что они равны перед законом, что у них и их семей здесь есть перспектива. Независимость судей, открытость судебных процессов, законное использование мер пресечения — все это нужно поднять до уровня европейских стран.
Молдова должна была получить от ЕС €28 млн на реформы в системе юстиции, но не получила. Почему?
Это было реакций на медленный темп реформ юстиции, а точнее на их стагнацию в 2014-2015 годах, когда проходила оценка этих реформ. Некоторые изменения произошли позже, но их уже нельзя было учесть, так как есть определенный порядок, поэтому эту финансовую поддержку аннулировали.
А сейчас ЕС готов поддержать сектор юстиции? Хочется понимать, как ЕС сейчас его оценивает.
Сектор юстиции всегда находится под нашим наблюдением, и мы всегда говорили и говорим, что его надо улучшать. Бюджетная поддержка (в рамках которой должны были выделить €28 млн. — NM), как программа, завершилась, и возобновлять ее не будут. Но мы будем и дальше поддерживать улучшение этого сектора, будем делать это через проекты, и сейчас такие проекты есть. Это более целенаправленная помощь, которая приносит конкретные результаты.
Как вы оцениваете ситуацию с соблюдением прав человека в Молдове, особенно в контексте громких судебных дел, которые мы наблюдаем последние два года. Представители делегации ЕС часто присутствуют на судебных заседаниях по этим делам. Что означает этот мониторинг? Вы считаете, что в этих процессах есть политическая составляющая?
Присутствуя на некоторых судебных процессах, мы хотим дать знать, что наше внимание подлинное, что мы заинтересованы в соблюдении прав человека и процедурных норм в каждом судебном процессе. Несколько раз мы выражали нашу позицию по поводу использования молдавскими судами определенных практик, например, чрезмерного использования закрытых процессов и мер пресечения.
Вы имеете в виду злоупотребление предварительным арестом?
Это касается и практики прокуратур, и судейской. И это особенно явно (чрезмерное использование меры пресечения. — NM), если сравнить судебную практику в Республике Молдова с другими европейскими странами. При этом мы не менее внимательно следим за состоянием дел в других областях, за соблюдением других свобод, в том числе свободы СМИ. Это все —части жизни демократического общества. В том числе, соблюдение прав человека. Но мы видим, что дела возбуждают даже против защитников этих прав. И это тоже вопрос, который мы задаем и обсуждаем.
Делегация ЕС критически высказалась по поводу законопроекта о декриминализации экономических преступлений, и правительство отложило его рассмотрение. В чем, по мнению ЕС, проблема?
Все международные партнеры по развитию постоянно ведут диалог с правительством о реформах в разных областях. Эта область очень важна. Мы все хотим, чтобы бизнес-среда улучшалась, чтобы контролирующие и силовые органы не давили на бизнес, чтобы экономика могла развиваться свободно. При этом государство должно и дальше, когда это необходимо, расследовать экономические преступления, чтобы те, кто их совершил, несли ответственность. В законопроекте есть моменты, которые вызвали у нас обеспокоенность, и которые могут привести к определенным проблемам.
В 2016 году Приднестровье присоединилась к зоне свободной торговли между Молдовой и ЕС (DCFTA). Взамен ЕС потребовало от Приднестровья выполнить до конца 2017 года некоторые условия: снять пошлины на товары из европейских стран, взаимодействовать с молдавским Агентством по безопасности пищевых продуктов (ANSA), внести коррективы в налоговую систему и др. Судя по всему, эти требования толком не были выполнены, а до конца 2017 года осталось совсем немного времени. Может ли Приднестровье из-за этого остаться вне DCFTA?
Требования изменить налоговую систему не было. Мы ждем, что наши условия будут выполнены, и продолжится работа в существующем режиме. Все признают выгодность реализации договора о свободной торговле, в том числе и в приднестровском регионе. Мы видели рост экспорта из Приднестровья в ЕС, бизнес положительно оценивает эту возможность (свободной торговли с ЕС. — NM). Она дает четкую перспективу для правил, возможности планировать и развивать экономическую активность.
Вы сказали, что изменения налоговой системы среди условий не было. А какие были? Какие Тирасполь уже выполнил, а какие нет?
DCFTA — часть Соглашения об ассоциации, которое подписала Республика Молдова. Соглашение подразумевает выполнение обязательств, которые, с одной стороны, предполагают достижение определенных стандартов, с другой стороны, это подразумевает, что некоторые меры, применявшиеся в прошлом, будут исключены или минимизированы. То есть в этом плане ожидается, что свободный торговый режим между ЕС и РМ распространится и на Приднестровье. Если мы говорим о финансовых пошлинах, которыми облагались товары, то это в руках контрольных органов в сфере торговли.
«Мы хотим одного и того же»
Как делегация ЕС будет выстраивать диалог с молдавским властями, точнее, с правящей Демократической партией?
После моего приезда я встретился со всеми политическими партнерами в Республике Молдова, и мы продолжаем этот диалог. Мы также ведем постоянный диалог с правительством, он структурирован по отдельным секторам. Мы ведем диалог и с парламентом, так что тут нет какой-то разницы. Если мы говорим о конкретной политической повестке и принятии определенных законов, которые должны поддерживать процесс реформ, мы всегда будем говорить и с правительством, и с политическими партнерами. Мы хотим одного и того же: чтобы между нами было полное понимание. Потому что цель поддержки со стороны ЕС — это улучшение жизни граждан Республики Молдова как конечных получателей нашей помощи. И работа с политическими партнерами и госструктурами — это средство для достижения этой цели.
Вы часто встречаетесь с Владимиром Плахотнюком?
Мы встречались несколько раз, официально и неофициально, на различных мероприятиях.
Согласны ли вы с мнением, что сегодня власть в Молдове — это один человек, а именно Владимир Плахотнюк. Как это соотносится с принципами демократического государства?
Есть институты власти, с ними мы и работаем. Есть политические силы, с ними мы ведем диалог. Наш диалог и контакты с молдавскими партнерами, как я уже говорил, имеют свою структуру и опираются на те обязательства и цели, которые есть у обеих сторон.
Два года назад генсек Совета Европы Турбьерн Ягланд публично назвал Молдову «захваченным государством». А недавно статьи о Молдове с такой формулировкой появились в британском издании The Economist, причем захватчиком прямо назван Плахотнюк. Вы согласны с этим?
Мы ведем диалог со всеми политическими партнерами. Политический процесс в Республике Молдова должен быть демократичным, это ежедневный процесс и это та реальность, которую надо улучшать. Мы будем продолжать диалог и стараться, чтобы все партнеры правильно понимали нашу активность в этом и чтобы у них были равные возможности участвовать в этом процессе. Это демократическая норма. Это соответствует стандартам, которые свойственны всем демократическим странам в Европе.
Как вы относитесь к инициативе правящей партии закрепить в Конституции курс Молдовы на евроинтеграцию? Есть ли в этом необходимость?
Для нас главное, чтобы рамки, которые мы установили для наших отношений Соглашением об ассоциации, соблюдались. В соглашении записано, что европейские амбиции и европейский выбор Республики Молдова признаются. Для нас это большое обязательство, и очень важно, чтобы все обязательства, которые предполагает эта формулировка, были соблюдены.
Но в соглашении нет упоминания о том, что курс на евроинтеграцию нужно закрепить в Конституции.
В соглашении говорится о наших общих ценностях — правах человека, основных свободах и так далее. Эти ценности Республика Молдова обязалась сделать и своими через процесс реформ, модернизацию страны, достижение европейских стандартов.
Считаете ли вы, что объединение с Румынией поможет Молдове быстрее вступить в ЕС?
Это не соответствует реальности и никак не подтверждается с момента возникновения Республики Молдова. Это противоречит той поддержке, которую получает Республика Молдова от ЕС или от Румынии, как от страны-члена Евросоюза. Эта поддержка направлена на укрепление молдавского государства через процесс реформ, которые должны сделать государственные институты сильнее, чтобы они служили гражданам.
В контексте законопроектов, касающихся Гагаузии, вокруг которых разгорелся конфликт между Кишиневом и Комратом, как вы оцениваете способность официального Кишинева вести диалог с автономными образованиями?
Мы надеемся, что диалог между центральными властями и властями автономии будет улучшаться, и будет виден прогресс, в том числе в плане реализации законодательства, касающегося Гагаузской автономии. Потому что это укрепляет саму Республику Молдова как государство. Я надеюсь, что в течение моего мандата этот прогресс будет видимым и реальным.
Скоро Новый год. Назовите три ключевые сферы, где в будущем году вы хотели бы увидеть ощутимые изменения к лучшему.
Я думаю, что мои ожидания совпадают с ожиданиями жителей Республики Молдова, включая тех, кто принимает решения, и тех, кто сейчас находится за пределами Республики Молдова, но хотят сюда вернуться, потому что это прекрасная страна. Я надеюсь, что у нас будет возможность в будущем году и в последующие годы наблюдать рост уверенности в демократическом строе, в том, что права всех граждан соблюдаются, а юстиция работает беспристрастно и справедливо, что стандарты жизни улучшаются.
Конечно, важно, чтобы росли зарплаты, чтобы люди чувствовали себя равными, чтобы госинституты были открытыми. Чтобы гражданское общество активно разговаривало с институтами власти, потому что такой диалог укрепляет политику. Разумная власть всегда хочет слышать, чего хотят люди. Хочется также, чтобы мы обо всем этом узнавали через независимые СМИ, потому что они — часть демократического государства. Так что в этой сферах, надеюсь, мы будем свидетелями улучшений.
Хочется также, чтобы соблюдались высокие стандарты и в том, что касается предвыборного и выборного процесса. Также хочется, чтобы мы стали свидетелями прогресса в приднестровском урегулировании и того, что жизнь на обоих берегах Днестра улучшилась.