Лидер Демпартии Владимир Плахотнюк, которого оппозиция обвиняет в захвате ключевых институтов власти, заявил, что президентские выборы 2016 года и недавние местные выборы в Кишиневе опровергают тезис о «захваченном государстве», потому что их выиграли представители оппозиции, пишет Newsmaker. В недавнем интервью Плахотнюк также утверждает, что в стране нет «одного полюса власти», так как ее делят правые, левые и центристские силы. Эксперты выделили пять главных контраргументов, ставящих под сомнение логику главы правящей коалиции.
Демократы по-прежнему контролируют все три ветви власти
Контроль Демпартии над государственными учреждениями только укрепился после победы социалиста Игоря Додона на президентских выборах 2016 года и ничуть не ослаб из-за победы на выборах мэра Кишинева представителя непарламентской оппозиции Андрея Нэстасе, считают эксперты. У демократов есть собранное ими парламентское большинство, есть правительство. У достаточно рычагов, чтобы влиять на органы юстиции и местную власть.
Партия социалистов и президент Додон могли бы претендовать на «один из полюсов власти», о которых Плахотнюк говорит в своем интервью, но, несмотря на декларативную оппозиционность, они не раз приходили на помощь партии власти, отмечают эксперты. По словам политического эксперта IDIS Viitorul Иона Тэбырцэ, неизвестно, насколько Партия социалистов (ПСРМ) на самом деле в оппозиции к партии власти. «Декларативно ПСРМ борется или противостоит власти. Но, если посмотреть на их действия, они, скорее, союзники с демократами», — считает он.
Тезисы Плахотнюка, по его словам, всего лишь попытка продемонстрировать и населению, и внешним партнерам, что в Молдове есть демократия и реальная оппозиция. «Если взглянуть на настоящую оппозицию, она находится вне парламента. В парламенте оппозиции практически не осталось, есть только небольшое число депутатов, которые остались во фракциях либерал-демократов, либералов и коммунистов. Все остальные оппозиционные силы находятся вне парламента», — пояснил Тэбырцэ.
Бывший постпред Молдовы в Совете Европы, политический аналитик Алексей Тулбуре, в свою очередь, считает, что феномен «захваченного государства» проявил себя и во время недавней предвыборной кампании в Кишиневе. «Это захваченное государство вместо Сильвии Раду собирало подписи в ее поддержку. Оно же позволило телеканалам Плахотнюка отказаться от освещения предвыборной кампании и таким образом уйти от мониторинга КСТР, при этом активно участвуя в кампании и продвигая одного из кандидатов. Это прямые признаки захваченного государства», — уверен Тулбуре. По его мнению, одно за другим нарушения со стороны Демпартии, оставленные без внимания компетентных органов, только подтверждают захваченность государства.
Демпартия по-прежнему контролирует большинство мэрий
Демократическая партия по-прежнему контролирует около 600 из примерно 850 мэров в Молдове. То есть не менее двух третей общего числа. При этом после очередных местных выборов 2015 года демократы увеличили первоначальную цифру более чем вдвое: в 2015 году кандидаты, баллотирующиеся от ДПМ, выиграли выборы лишь в 287 населенных пунктах.
Привычными в последнее время стали сообщения об оказываемом центральными властями и Демпартией давлении на местных избранников всех уровней. По данным исследования организации Promo-Lex, 20% опрошенных ими представителей местных органов власти жаловались на давление и угрозы. Муниципальные советники «Нашей партии» в городе Бельцы даже провели четырехдневную голодовку в знак протеста против давления силовых структур.
Мэр Кишинева ограничен в полномочиях
Хотя местные власти, согласно Конституции, функционируют на основании принципов автономии и децентрализации, на деле полномочия главы столичной мэрии сильно ограничены. Избранный мэр Андрей Нэстасе будет управлять Кишиневом всего один год, у него нет поддержки в муниципальном совете, который уполномочен принимать решения по ключевым вопросам управления городом. К тому же все решения мэра, так или иначе, будут проходить через фильтр Госканцелярии, проверяющей законность решений местных властей, и любое решение мэра можно оспорить в суде.
Алексей Тулбуре считает, что, позволив Нэстасе выиграть выборы в столице, демократы посчитали, что так проще будет его дискредитировать. «Плахотнюк посчитал, что вмешиваться, чтобы помешать Настасэ победить, стоило бы ему политически слишком дорого. Он решил: пусть Нэстасе станет мэром, и мы его уничтожим репутационно, административно и политически», — пояснил эксперт. И правящая власть, по его словам, уже начала эту работу. «В пример можно привести скоординированное разрушение кинотеатра ” Гаудеамус ” или недавнее решение Апелляционной палаты по кафе Guguţă. И это только начало», — считает Тулбуре.
Додон не обладает властью и сотрудничает с Плахотнюком по ключевым вопросам
По словам Иона Тэбырцэ, тезис Плахотнюка о том, что администрация президента находится в руках левой оппозиции, вызывает сомнения. «Мы не знаем настоящей сути отношений между социалистами и Додоном, с одной стороны, и Демпартией с другой. К тому же Додон стал президентом не без поддержки Демпартии, что бы лидеры ДПМ не говорили», — отметил эксперт.
Алексей Тулбуре в своей оценке еще более категоричен. «Пример Додона вообще не релевантен. Мы убедились после избрания Додона, что это проект Плахотнюка, и все государство работало на его победу», — считает Тулбуре.
Более того, парламентскому большинству и правительству, которые контролирует Демпартия, удалось наладить управление страной в обход главы государства и лишить его возможности влиять на политику государства, отметил он.
Согласно решению Конституционного суда, напомним, временно исполнять обязанности президента и подписывать указы вместо него, в случае его отказа, могут спикер парламента или премьер-министр.
На решение КС президент и пропрезидентская ПСРМ отреагировали вяло, ограничившись очередными угрозами в адрес правящего большинства.
«Захваченное государство» и «захваченное общество»
Ответ на вопрос, почему победа одного из главных оппонентов власти не противоречит тезису о «захваченном государстве», по мнению Иона Тэбырце, кроется в разнице между этими двумя понятиями. «Когда мы говорим о захваченном государстве, имеем в виду, в первую очередь, то, как функционируют госинституты. Пока в Молдове нельзя говорить о „захваченном обществе”, которое подразумевает, что большинство граждан не в состоянии сделать осознанный выбор. Тем более, когда речь идет о Кишиневе, где гражданин может сформировать мнение, которое не так подвержено манипуляциям, как в регионах», — пояснил Тэбырцэ.
Тот факт, что Нэстасе победил в условиях захваченного государства, отметил и Алексей Тулбуре: «Непопулярность Демпартии и Плахотнюка таковы, что они не в состоянии продвинуть своего кандидата, даже в условиях полного контроля над государством».
По мнению экспертов, при желании власти могли бы помешать кандидату от оппозиции выиграть выборы в столице, но не решились на это из прагматических соображений. «Если бы Плахотнюк организовал опротестовывание результатов выборов, то эти результаты бы отменили, несмотря ни на что. Просто захваченному государству в этом случае дали бы команду „Сидеть!”. Плахотнюк посчитал, что ему легче будет дискредитировать Нэстасе, чем отменить результаты народного голосования», — пояснил Алексей Тулбуре.
Ион Тэбырцэ также считает, что с помощью захваченных учреждений правящая партия могла бы повлиять на исход выборов, но отменять их результаты — это было слишком. Власти, по его словам, нуждаются в сохранении внешней легитимности, поэтому не готовы решиться на такой шаг.
Плахотнюку придется приложить немало усилий, чтобы переломить сложившееся в Молдове устойчивое мнение о «захваченном государстве», считает политаналитик Анатол Цэрану. При этом, отметил он, формально Плахотнюк прав, говоря, что результаты президентских и местных выборов опровергают этот тезис, так как «эти выборы выиграли кандидаты от оппозиции, которые говорили, что выборы сфальсифицируют».
По мнению экспертов, интервью Плахотнюка — это попытка использовать неутешительные для демократов итоги местных выборов, чтобы развенчать тезис о «захваченном государстве». «Демократы пытаются извлечь выгоду из своего поражения в Кишиневе и Бельцах. Их политтехнологи пытаются изобрести месседж, который принесет партии какие-то бонусы», — подытожил Ион Тэбырцэ.